Работать начали действительно со следующего дня, а к съемкам приступили недели через две-три. Поначалу меня приняли настороженно: нигде не любят людей со стороны, но постепенно атмосфера разрядилась, и вскоре мы стали, совсем по-семейному, отмечать не только официальные праздники, но и дни рождения.
На всю жизнь сохранились у меня теплые воспоминания от общения с Эльдаром Рязановым. Мне очень повезло: именно в самый разгар наших съемок Эльдар Александрович снимал одну из лучших своих картин — «О бедном гусаре…». И, конечно же, мы запечатлели не только выразительный монолог Рязанова о композиторе-соратнике, кстати, его фраза, обращенная к Петрову, и стала названием фильма: «Нужна хорошая мелодия…» — но и работу Рязанова на съемочной площадке.
На «Мосфильме» сняли Никиту Михалкова, сказавшего о юбиляре страстно и очень темпераментно, потом сняли Георгия Данелия, который говорил очень интеллигентно, с сильным акцентом и как бы стеснительно.
Я несколько волновался: что получится? Но потом, глядя на экран, понял, что волновался напрасно: получилось очень трогательно.
В дни написания данных воспоминаний я встретился с этими тремя выдающимися режиссерами России, сфотографировался на память, от Никиты получил в подарок книгу, которая так и называется — «Никита». Со скромным автографом:
«Виктору Доценко на добрую память и с наилучшими пожеланиями!
Ваш Н. Михалков. 12.03.99».
Очень запомнилось общение с весьма темпераментным Юрием Темиркановым, дирижером Мариинки (он подарил мне программу балета «Пушкин» с весьма оригинальным автографом — вплетя свою роспись в забавный шарж на самого себя). Благодаря собранности, уверенности, а главное, таланту Ю. Темирканова, мы без особых проблем сняли сцены из балета «Пушкин».
Запомнилась мне встреча на фильме и с очень стеснительным, но, очевидно, талантливым дирижером Свердловского музыкального театра Евгением Колобовым. А какой потрясающей мощи опера «Петр Первый»! У меня просто дух захватывало во время исполнения арии Петра…
Грандиозные съемки балета «Сотворение мира» были в Кремлевском Дворце съездов! В то время это здание считалось режимным, а тут какие-то «киношники» со своей бесконечной аппаратурой! Но имя Петрова и моя настырность сыграли роль: позволили, правда, только на один день! И мы уложились!..
Вскоре съемки были закончены, причем на два съемочных дня раньше, и, несмотря на то, что на фильм, как вы помните, были повешены девяносто тысяч рублей, мне удалось не только войти в смету, но еще и сэкономить.
Но на просмотре первого монтажа руководству объединения музыкальных фильмов одна сцена не понравилась. Ее рекомендовали убрать, но я упорствовал — нарушалась пластика фильма. После изнурительной борьбы, в ходе которой мои недоброжелатели сумели-таки перетянуть Андрея Павловича на свою сторону, меня не только отстранили от монтажа фильма, но и, как сообщили коллеги из съемочной группы, убрали из титров мою фамилию.
На перемонтирование фильма пригласили другого режиссера. Не назову его фамилию: так уж сложилось в моей жизни, что именно этот человек еще раз встретился на моем творческом пути и почти в аналогичной ситуации, но об этом позже…
Узнав о таком вероломстве со стороны некоторых чиновников, я пошел к Г. А. Трошеву, но тот отсутствовал, и тогда я собрался в суд. К счастью, до суда дело не дошло и вернувшийся Герман Грошев восстановил справедливость. Моя фамилия заняла должное место в титрах фильма. Хотя, и не в таких сложнопостановочных, какие были задуманы мною. Я придумал игровые титры, органично вписывавшиеся в структуру фильма, а были сделаны обычные, серенькие…
Фильм был за одну неделю трижды показан по первому каналу ЦТ (что было уникально для музыкальных фильмов). Пресса была более чем положительной, а по прошествии многих лет, когда я был в «местах не столь отдаленных», я узнал, что фильм «Нужна хорошая мелодия» на одном из престижных зарубежных фестивалей в номинации «телевизионные музыкальные фильмы» вошел в тройку призеров. Но увидеть этот приз мне так и не довелось…